Памятник Ярославу Мудрому в Киеве

Фото: Лариса Вишневская / Фотобанк Лори

Москва и Киев поссорились из-за князя Ярослава Мудрого. 30 мая президент России Владимир Путин назвал его «нашим великим князем»; сразу после этого президент Украины Петр Порошенко заявил, что Ярослав на самом деле был «древнеукраинским князем». В полемику вступили и другие государственные лица, а англоязычные твиттер-аккаунты двух стран даже обменялись по этому поводу мемами и гифками. По просьбе «Медузы» доктор исторических наук Андрей Юрганов объясняет, почему обе стороны в этом конфликте не правы.

Андрей Юрганов

Профессор кафедры отечественной истории Древнего мира и Средних веков РГГУ

Оба президента, конечно, не правы, потому что Киевская Русь не имеет прямого отношения ни к русским, ни к украинцам. Они появляются позже, а Киевская Русь ни тем, ни другим не принадлежит — это общее пространство. Попытки присвоить ее говорят только о зацикленности и об ограниченности взглядов.

В эпоху Киевской Руси не было ни украинцев, ни русских, а был единый древнерусский народ, скрепленный общим языком; это совершенно другая общность. Потом, в послемонгольскую эпоху, сформировались первые языковые различия. На огромной территории постепенно появились несколько разных народов, это и есть историческое развитие. Мифологема Путина о том, что украинцев нет, а есть только одни русские — это плохая, неверная мысль. Если бы он поговорил с компетентным историком, он бы это понял.

Вопрос вообще не подлежит идеологическому оформлению, он научный. Это сложный вопрос, а идеология появляется там, где возникает простота — та, которая хуже воровства.

Что касается правопреемничества — это сознательный выбор каждого; ни географический, ни этнический признак не является решающим. Ты можешь назваться китайцем, если чувствуешь, что ты китаец. Но из этого ничего не следует для тебя в смысле идеологии, политики или войны, из этого не следует права на земли или на власть.

Здесь вообще нет юридических категорий, речь только о культурно-историческом самоопределении. Наверное, психологически жители Киева считают себя ближе [к Киевской Руси], но это не значит, что у них больше прав [считать себя преемниками] — их столько же, сколько и у москвичей.